Расстояние, которое мы проходим, проезжаем, а иногда проплываем и пролетаем за день, может быть созвучно расстоянию преодолеваемому внутри, если к движению прилагать усилия хотя бы такие, как к прочтению или написанию слова «преодолеваемому» — просто невыносимо, но, после первого, второе дается куда проще.
Расстояние внутри идти сложнее. Конечной цели не видно и маршрут приходится прокладывать самому, даже направление не всегда ясно, разве что с отправной точкой определиться легко. Я начал из дома: пару кварталов привычным маршрутом до Сурганова, там, недалеко от перекрестка, в хорошо знакомом месте, я взял кофе и паузу в самом начале пути, обдумать «куда я иду сегодня».
И вроде места знакомы, и вроде совершенно не важно куда идти, когда есть время, но всегда есть места «куда надо» и «куда не хочется». В этот раз совпало. А почему, собственно, не хочется? На пути к Академии, к проспекту Независимости, есть небольшой художественный магазинчик. Единственное место поблизости, где остались приличные хлопковые холсты, разных размеров. Для моего бытового любительского рисования. Туда я и решил зайти по дороге.
Не хотелось. Человеческий фактор, очень часто, имеет для меня определяющее значение. Я же человек. Я могу не хотеть и не терпеть хамства, не быть там, где мне не хочется быть. Зайти туда я решил не просто за холстом, а найти путь внутри себя. Персонал этого магазина несет в себе и собой «слегка» неприятный недружелюбный вайб, от чего быть там не хочется совсем, но есть и плюсы, там обычно никого и нет.
Никого не было и в этот раз. Никого не было и у кассы. Колокольчики на двери отзвенели свое и, откуда-то из-за «кулис», я услышал громкий голос «радио». По звуку из-за полки и по качеству вещания, стало ясно, что это не фоновая музыка в магазине, а включили для себя, для своего плохого настроения. Я прошел к стеллажу и стал присматривать себе подходящий холстик. Так даже лучше.
Через какое-то время, видимо, не услышав колокольчиков на выход, в зал вышла женщина с каким-то жидким пюре, или вроде того, в пакетике с закруткой, и молча стала за кассу. Мне нужен холст для определенного рисунка, иногда, я вижу что-то в городе или на природе, делаю снимки, запоминаю ощущения и, позже, воссоздаю, уже примерно представляя, на каком холсте я буду это делать и как.
Нужно посмотреть, прикинуть, выбрать наиболее подходящий по размеру.
— Вам помочь?
— Здравствуйте, а с чем вы мне хотите помочь?
Откровенно прожевывая, с «фруктовым пюре» в руках, сквозь зубы, продавщица ответила мне:
— С размером, — глядя, как я сравниваю и рассматриваю деревяшки.
— Спасибо, с размером я справлюсь.
Вот, тот момент, когда нужно это движение, а диалог, с человеком не желающим диалога, лучше не вести вовсе. Я присмотрелся и прислушался к собственным ощущениям. Там, внутри, можно открыть достаточный объем, чтобы обрести свободу от внешнего. Я спокойно отвернулся, и продолжил выбирать. Больше ничего не говоря и не торопясь. «Радио» продолжало что-то нагнетать, атмосфера осталась прежней, взгляд упирался мне в спину еще сильнее. И всё это не имело никакого значения.
Спокойно глядя перед собой, я положил выбранный холст у кассы. Женщина пробила его, я рассчитался, вышел, и теперь нес не просто плоскость для рисунка, но и пространство внутри себя, большее объема этого магазинчика. Пусть на миллиметр, на лигу (как измеряется внутренний объем сознания, духа, ментальности?) я продвинулся.
Дальше, на пути к нескольким прекрасным часам, которыми день одарил меня вне расписания, я отправился в парк, отправился успеть проводить лето. По дороге я нашел карандаш. Обычно ничего не поднимаю с земли, но в этот раз поднял. Карандаш совершенно новый, прямо посреди тротуара на проспекте. Тьма несметная этих ручек и карандашей дома, но от символа на пути никуда не деться.
Нон-фик (non-fiction) сам себя не напишет. Или даже авто-фик (такого сокращения в речи я не встречал, «авто-фикшн», но его использут в некоторых "современных" издательствах). А почему, собственно, нет?