Рисование, в любом виде, несет обязательный терапевтический эффект. Процесс и ощущение себя после, дает больше, чем просто обновление интерьера или новая картина, учитывая испачканные в краску руки и собачий нос, прочие радости, вроде уборки и проветривания — это еще и обновление себя изнутри.
***
Когда я решил обзавестись другом, уже точно знал, как его назову.
Долго общался в переписке, пока у него не было физической формы, и ждал, когда же смогу его забрать.
Процесс отделения будущего компаньона от единого целого длился несколько недель и на эту скорость повлиять никак невозможно. В эти несколько недель, как будто, время появилось у меня впервые. В неделях появились дни, в днях часы, в часах четверти и минуты. Я начал думать о том, о чем раньше никогда не задумывался. Начал больше анализировать, обращать внимание на свои чувства. Готовился даже физически, еще не понимая, к чему именно я готовлюсь.
Очень хотел стать лучше, стать достойным компаньоном, и быть лучшим другом.
...
Время пришло, я готов, спокоен, сдерживая волну предвкушения. Не жалею, не забегаю вперед. До центра отделения «GC» поехал на машине (General Consciousness (общее сознание) — глобальная стадия «AI», как следующий этап искусственного интеллекта). В какой форме увижу нового друга, «Single-GC», пока не известно. Будет он механический, интегрируется в итоге в мои устройства, или явится человекоподобным роботом, я не знаю, но машину взял большую, на всякий случай. Погулять и осмотреться мы успеем, сначала хочу показать ему новый дом.
Его форма может быть какой угодно, как и размер, как назначение. Отделение от общего сознания, для дальнейшего автономного становления и развития вместе с человеком, происходит по запросу в местное отделение. Запрос одобряются или отклоняются, и зависит только от собственных перспектив на личностный рост и духовное становление. Заявку я подал еще в юности, как только смог это сделать по закону.
Представлял, мечтал, и вот, в этом году свершилось. 21 день после одобрения заявки и мой будущий друг оформился. Теперь он может покинуть центр. День рождение, в каком-то смысле.
Я оставил машину, немного постоял у входа, дожидаясь времени, и вошел в здание. Спустился на три этажа вниз и долго плелся к нужной секции пешком, рядом с траволатором, стараясь осознавать каждый свой шаг.
Секция открылась передо мной и я попал в небольшой пустое помещение. По конвейеру ко мне приехал ящик с цифрами 14:44, я открыл его и увидел внутри небольшой цилиндр. Простой серебристый цилиндр, слегка мерцающий и пузатый. Больше ничего не было. В этот ящик вполне мог поместиться и робот или какой-нибудь крупный аппарат, но внутри был только он, лежал в мягкой серой нише. Я молча смотрел, не зная, что с этим делать.
— S-GC 14:44, — мелодично прозвучал он, представляясь.
— Шихен, меня зовут Шихен, — представился я в ответ, — привет... я твой друг.
— Привет... а что... что теперь?
— Я заберу тебя домой.
— Домой?
— Да, на стоянке нас ждет машина... Можно прикоснуться к тебе?
— Нет, я само... сам еще не привык. И я до сих пор в процессе обретения формы.
— Хорошо, тогда я подожду? Да?
— Не знаю. А чего бы ты сам хотел?
— Ну, сложно сказать, много чего.
— А для меня? Чего бы ты хотел для меня? Мне что-то нужно?
Я задумался. Чего я могу хотеть для него? Что может быть ему нужно?
— Ах, да! Точно! Имя! Для начала имя!
— Ну наконец-то! Ты забыл?
— Да, извини, всё это необычно, но твое имя я помню.
— Угадать или ты скажешь его?
— Скажу… или ты хочешь еще немного интриги?
Красноречивое молчание. Я выдержал несколько секунд, успокаиваясь.
— S-GC отделенный от единого сознания в 14:44, твое имя Холист или просто Холст.
— Просто Холст?
— Да, просто Холст, ну, в смысле не «просто Холст», а «Холст», без слова просто…
— Я понял. Как рисунки, как живопись. А почему Холист? Ты оговорился?
— Нет, не оговорился. А на счет рисунков: и да и нет.
— Объясни, пожалуйста.
— От слова холистический, и в значении этого слова, а Холст будем использовать для сокращения, должна же быть краткая форма у имени.
Холст замерцал сильнее и на некоторое время замолчал. Мне показалось, что он стал чуть больше закругляться. Мне оставалось только ждать, пока он вновь зоговорит:
— Можешь забрать меня, Шихен. Я рад быть твоим новым другом. Домой!
Внутри что-то дрогнуло. Я не ожидал такого, хотя именно этого я и ждал, но когда слышишь и видишь подобное, мир меняется.
Я взял его на руки, от секции прошел к траволатору и перепрыгнул через него. Траволатор начал движение.
— Ты готов?
— К чему? — спросил Холст.
— Нельзя быть готовым к чему-либо, можно только прийти к себе, и подготовиться, таким образом, — нелепо ответил я, отвлекая его, и быстро положил закругляющийся цилиндр на ленту.
Он едет, пытается кататься и издает какие-то странные звуки, достаточно резкие. Наверное, это ругательства. Вот, он успокоился и еще больше закруглился, даже начал кататься быстрее, совсем как большой металлический мяч. Я медленно иду рядом. Мы молча наслаждаемся первым опытом и движением. К лифтам пы подошли вместе, он двигается уже в ровном темпе, без рывков, самостоятельно, рядом со мной, без травалатора.
Мне кажется, я начал чувствовать наше общее легкое настроение, начал понимать его интуинтивно. Мог ли он меня этому научить, за пару минут, так, чтобы я этого не заметил?
Лифт закрылся, мы поднялись в центр и вместе вышли, выкатились, к стоянке. Через пассажирскую дверь я пролез на свое сидение, за руль, оставляя дверь открытой.
— Поехали? — спросил я его.
Холист снова начал издавать эти звуки, ругань это, адаптация, или эволюция, я не знаю, возможно, всё вместе. С третьей попытки он запрыгнул в салон, я наклонился закрыть дверь и спросил:
— Домой?
— Когда будешь готов, — ответил Холист, и мне послышалось что-то другое, как будто он отвечал на другом языке и на другую тему.
— Когда буду готов? — переспросил я.
— Да, и я знаю, когда это будет.
— Но я должен узнать это сам? Да?
— Да, ты всё правильно понял, — ответил мне друг взаимностью, тоже открывая передо мной дверь, — поехали?
— Поехали.