«мне приснилась страшная жизнь, полная ужасов, злости и печали,
а потом я проснулся, кругом свет, изобилие, радость и любовь»
Связка долото, с толстым стальным основанием и деревянными рукоятками, болтается на зеркале заднего вида, схваченная верёвкой для альпинизма она впитывает солнечный свет, постукивая, и заполняет салон медитативностью иного, уютом.
Руль под руками ходит плавно, поворачивая машину в потоке, и тонет и тонет в ощущениях нового дня, отступая, всё дальше и дальше. Узкое лобовое стекло и широкая дорога пригорода. Город. Улицы становятся всё уже и живее, обрастают офисами, жилыми зданиями, архитектура ближе к центру стареет, а прохожие молодеют.
На первый план смелыми шагами выступает радость, приветливость, любознательность. Спокойствие и восторг, вместе, рядом, в одном целом. Смотришь на руль и на свои руки, на себя целиком со стороны, чуть дальше, чуть выше и глубже чем обычно, чем с уровня глаз.
Светлое, белое, оранжевое утро и только зелёный свет на пути, только зелёный.
Человек за рулём никогда не видит красного света, никогда не попадает на красный светофор. Всё время только зелёный. Как не старайся… но всегда только зелёный. Это не скучно, просто нет такой памяти, не знаешь о красном свете, как о запрете на движение. Единственный красный свет — это свет сквозь веки закрытых глаз глядя на солнце.
«Что это? Что-то случилось, не может машина на министерских номерах быть так брошена у дороги, в неположенном месте. Срочно нужно выяснить, что произошло», — тревожные мысли о судьбе человека из этой машины, фантазии и предположения не оставили равнодушным — он припарковался рядом и зажёг аварийные фонари. В багажнике нашёлся аварийный же треугольник. Красный, кстати.
— Алло, да, будьте добры группу спасателей, и… да, пожалуйста, да, срочно. Мне нужна помощь… да, Рамиру Долот.
«Итак, осмотримся: машина новая, дорогая, очень видная, значит человек из младших секретарей. Открыта! Уже хорошо, он точно местный, но если местный, то как мог оставить машину? Может стало плохо?», — поблизости с машиной никого не было, — «Точно что-то произошло, а с ним или с ней? Что у нас внутри?..», — Долот осторожно наклонился открывая водительскую дверь и заглянул в салон.
Прилетел вертолёт, группа спасателей высыпалась из него и разбежалась на поиски — никак нельзя узнать место положения человека, используя его личные гаджеты и данные, об этом даже мыслей нет, нет в культуре такого понятия. Прибыли ближайшие полицейские, прибыли представители местного отделения социального реагирования.
— Добрый день, что произошло?
— Пропал человек, возможно даже...
— Да что вы!
— Да, полицейские выяснили, что машина принадлежит мужчине, секретарю из администрации района.
— Наверное молодой работник, выпускник, машина совсем новая.
— Да, я тоже так подумал, но данные говорят о восьми годах на службе.
— Да что вы говорите, и машина новая, и вот так брошена? Да и вообще, человек почти десяток на службе, а до сих пор в городе, в центре, точно что-то не так.
— Представляете?
— И не говорите, давненько таких случаев не было.
Подошли полицейские:
— Добрый день.
— Здравствуйте.
— Всё гораздо проще, должен сейчас вернуться...
— Да как вы можете? Что вы себе позволяете? Усомниться в культуре и этике местного представителя администрации города, пусть человек не продвинулся, и до сих пор на должности в столице, за такое-то время остался… но это не значит, что он без инициатив, мы же не знаем чем он занимается…
Долот опустил голову.
— Да, вы правы, или занимался.
Полицейские сняли фуражки.
— Мы уже общаемся с семьёй, его личный телефон не отвечает, отключен от связи…
— Вот видите!
— …запросили у них разрешение на проникновение в транспорт. Он ехал в офис, в администрацию, семье так сказал, телефон отключать не должен был.
— Отлично, значит сейчас осмотрим.
Рядом с машинами образовалась парковка с красными треугольниками, люди останавливались, чтобы поинтересоваться и оказать любую помощь и поддержку, как и положено. Осталась только одна полоса для равнодушных, совершенно пустая. Помогали искать в ближайших домах, жители вместе со спасателями прочёсывали улицу. В образовавшейся толпе быстро нашлись родственники и друзья из службы пропавшего и смежных организаций, обещали скоро быть.
Открывались крыши и подвалы. Останавливалась работа в офисах, люди выходили на поиски, чтобы спасти человеческую жизнь и душу, если это ещё возможно. Весь квартал зашевелился, переживая и сдерживая слёзы. Человека нигде не было. Его жена пришла в себя, при помощи скорой помощи и дала разрешение на проникновение.
Следователь Долот, закрыл за собой водительскую дверь. Все старательно отворачивались, чтобы не смотреть вот на это не приятное проникновение в чужое личное пространство автомобиля. Прибыла пресса и телевидение, на пассажирское сидение рядом со следователем присел пожилой авторитетный журналист, чтобы взять интервью и выяснить подробности.
— Скажите, были подобные случаи в вашей практике? Здравствуйте, всех слушателей и лично следователя приветствует ваш скромный слуга журналист, как всегда, ноунейм, как и положено приличному человеку освещающему приватную жизнь, возможно, погибшего, конечно, все полученные средства от пожертвований будут направлены на психологическую помощь участников поиска и свидетелей и, если это понадобится, на создание нового послабления пдд или доработки автомобиля следующего поколения. Что же случилось?
— Добрый день, здравствуйте дорогие слушатели, с большим уважением я всё вам расскажу, для меня это честь. Подобных случаев у меня в практике не было.
— Не удивительно…
— Вы совершенно правы, не может человек в здравом уме вот так пренебречь человеческим, моральным, общественным… тем более представитель… слуга общества, работник администрации. Просто невозможно чтобы, вот так... Какая острая нужда может вынудить человека остановиться на дороге, пересекая все нормы приличия, сердца, здравого смысла и, не побоюсь этого слова: закона!
— Сенсация! Дамы и господа, я не ослышался? Вы, правда, употребили такое слово? Думаете, преступлен Закон Божий?!
— Без сомнения. Вы же видите, машина на дороге, брошена, даже припаркована не ровно, в неположенном месте, семья уверена, что он просто поехал в здание администрации, как всегда, там его ждут коллеги и друзья, кстати, все уже тут… Понимаете? Что-то случилось, с ним что-то произошло и мы, все вместе, должны выяснить и помочь ему, но мы пока даже не можем его найти…
— Вы закончили осмотр? Давайте выйдем, вон та группа людей, где полиция и спасатели, они явно с новостями для вас.
— Да, да, — ответил Долот и сунул телефон найденный у сидения себе в карман.
— Его нашли, сказал старший спасатель, полиция оцепила периметр… он в нескольких километрах, у реки…
— Что с ним?!
— Он… он… он плачет на берегу.
— Вы слышали? Вы это слышали дорогие друзья, какая трагедия, и какое счастье. Мужчина, не побоялся своей слабости, остановился, чтобы…. найти себя, чтобы разобраться в эмоциях… он плачет на берегу реки, как это поэтично. Чудесно, что он жив, но вы понимаете, дальше продолжать трансляцию я не могу. Всего доброго, дорогие друзья, с вами был ваш покорный слуга.
— Хорошего дня, берегите себя и всем спасибо за помощь. Только вместе, мы можем помочь там, где не может справится один, — высказался спасатель.
— На этой прекрасной ноте трансляция заканчивается, но есть кое-что ещё: прощальные слова следователя этого невероятного происшествия.
— Дорогие друзья, исследуя глубины и раны человеческой души я, раз за разом, нахожу в них одно и то же… Любовь, только любовь. Сейчас я отправлюсь на набережную, и мы выясним, мы обязательно поможем этому человеку… простите, администрация подготовила заявление, вот, мне протянули телефон, на котором… я… сейчас… В общем, дорогие друзья, сегодня вечером, у реки, встреча горожан, для поддержки, для каждого из нас, будет праздник, прогулки и разговоры, будет музыка, будет хорошо. Приходите все, время работы в районе сокращено до полудня. Спасибо, прекрасно, а я отправляюсь к реке. До свидания.
Журналист забрал микрофон и пожал руки.
— Идём к вертолёту, подбросим тебя до места… — сказал спасатель следователю.
— Да, да, конечно.
Все уже знали, толпа двигалась к реке. Оцепление беседовало с горожанами, люди несли кофе полицейским. Город думал только о душе.
«Я найду тебя, я найду твою силу и твою красоту, чтобы с тобой не случилось…»