— Укуси рябину.
— Ай, нет.
— Давай подниму тебя за талию, высоко-высоко, и ты схватишь её зубами так: бар-ру-у, встряхнёшь в разные стороны. И ничего, что зелёная, зато весело.
— Да не хочу я. Вон, голубя лучше укуси, если так хочется.
Птица спокойно прошла мимо, не обращая внимания на «зверскую» попытку откусить ей голову.
— Вот он сейчас вернётся к остальным голубям и расскажет, как люди пытались голову откусить, а никто не поверит…
— Ты зануда конечно, но шутка хорошая.
Так мы возвращались домой с прогулки: после весёлой тренировки и игры; со школьной площадки; из парка.
— Ты скоро?
— Да, почти, — ответила она забегая в комнату, — покажи руку.
— Что?
— Руку покажи, тут есть…
— А я знаю, мне тоже это попадалось, вилку смотришь?
— Писательскую вилка, да. А на той руке?
— Тут огромная, трезубец целый, а на той совсем по-другому. И треугольник, видишь? А ещё я знаю есть такое, крестики на холмах...
— У тебя совсем другие руки. Смотри…
— Я закончу и пойдём, да?
Из-за длительного нервного напряжения в теле появляются зажимы приводящие к скованности. Скованность движений — скованность в действиях. Напряжение и скованность ведут к неуверенности, а неуверенность проявляется в сомнениях: сомнениях в себе, сомнениях в своих силах, в своих чувствах и мыслях. Области мышления сужаются, спектр чувств ограничивается, когда человек не уверен в себе и зажат. Тогда неуверенность распространяется на других людей и на то, что они делают, думают, чувствуют… и происходит это уже бессознательно.
Простой и, в то же время, действенный способ снять напряжение — это упражнения (дыхательные и физические, ментальные и психологические). Но смех и любовь, всё же, лучше.
— Куда идём?
— Пойдём сюда, смотри, там скамейка прикольная.
— Пойдём!
— Полежим.
— Полежим?
— Да, ты сядешь, а я лягу и буду смотреть вверх.
— Ну давай…
Площадка с турниками у забора, на территории гимназии, оставшейся школой, была покрыта тёмным прорезиненным материалом, очень приятным для глаз. И для ног, если по нему просто идти. Скамейка без спинки, на двух бетонных кубиках, под старыми широко разросшимися грушами.
— Смотри, там как будто навесы, купола из веток, слоями… Целый мир.
— Да, очень красиво.
— Позанимаемся?
— Чем?
— Ну, что-то придумаем, — ответил я поднимаясь.
На площадке валялись мелкие опавшие зелёные груши. Может дерево сбрасывает лишнее, может ветром. Я поднял несколько на ладонь. Она тоже нашла себе пару штук. Куском сухой ветки я попробовал начертить круг, получился еле видный овал.
— Давай сюда, как в крекете или в кёрлинге… или это другое? В общем, будем бросать, чья груша окажется ближе...
— Это круг типа такой?
— Ну какая разница, вот, тут что-то похожее на линию есть. Смотри!
И я бросил первую маленькую грушу, не высоко, предполагая, что она покатится вперёд и окажется в круге, но она упёрлась хвостиком и улеглась в метре, даже не в треть пути до «круга». Вторую бросил уже выше и сильнее, она высоко прыгнула пару раз и укатилась чёрт знает куда, далеко. С подчёркнуто кислой миной я уступил место для броска.
— Ого, ты где нашла её? — спросил я отходя. Она подошла к «линии» и одна из груш в её руках была такая огромная, что мои оказались крыжовником. Она бросила её, вроде слишком сильно, но она как будто приземлилась на пластилин, медленно подползла к кругу и осталась рядом, очень близко, Вторая, тоже мелка, просто отскочила в сторону, но всё рано осталась гораздо ближе моей второй.
— Ну как-то так.
— И что?
Мы собрали груши.
— А теперь загадаем упражнения на первую и на вторую, там, раз по пять или десять, например. Чья останется ближе, то соперник и делает.
— Давай! А что делать будем.
— Давай пока придумаем подтягивания и приседания, ты подтягивайся под углом, с ногами на земле, вот так...
— Ок! Супер.
В следующие минут пятнадцать игра перетекла в приличную тренировку, я наподтягивался и наприседался. Менял груши, как только не бросал, но… кайфовал от упражнений. Перешли к растяжке.
— Это как?
— Да просто, вот, становишься рядом, рукой за железку, левую руку вверх поднимаешь и над головой к турнику, а ногу за ногу закидываешь и тоже туда, тянешь боковую, дуга получается и в этом положении остаёшься, чтобы прочувствовать хорошо, раза три, например, на каждую сторону.
— Ааа, прикольно. А второе какое?
— А второе на ноги или на шею давай, сначала на ноги…
В следующие минут пятнадцать-двадцать я отлично потянулся. Она устала от этих утомительных игр, мы ещё немного поторчали на площадке, за своей беседой, и отправились ходить. Жара, ноги и настроение привели нас в парк, в прохладную тень, к наблюдению за прохожими.
Живой ветер хватал на за ноги и бока, играл с моей лысиной и её волосами, дышал кронами, нёс запахи и голоса лета. Впервые, возможно, мы так увидели деревья, их стволы, их суть. Когда мы возвращались домой с нами радостно заигрывали рябина. Ещё не спелая, но щедрая. Только груши не очень. Яблоки, однозначно, лучше.