Только представь, нечего посмотреть. Ничего нет, нечего, совершенно. На секундочку, на одну секунду представь. Представляешь? А теперь представь, что есть нечего. Ну как нечего, еда есть, конечно, но нет ничего сладенького, ничего интересного и вкусного, особенно, ничего нет. И алкогольного, алкогольного, в принципе, нет. Нет совсем. Представляешь?
Нечего смотреть, ничего вкусного и алкогольного нет. Совсем. Играть не во что. Нечего пить. Есть. Смотреть нечего и не на что, всё то же самое. Но, всё, то же самое. Ну вот нет ничего алкогольного, а эконмика, равенство, границы, вот они. Вот это вот всё, всё что есть, оно такое же, как есть. А смотреть нечего. Уже представляешь?
Смотреть нечего, никто ничего не рассказывает, как надо и не надо. Как любить, как ходить, какой цвет крови моден в этом году. Никто ничего не знает. Все ходят трезвые и голодные и не знают куда смотреть. Смотрят, а смотреть то и не на что. Всё то же самое. И понятия все те же, как есть, вот они. Вот честь, вот достоинство, вот же они, такие, как есть, как есть прямо сейчас. Нечего смотреть.
Всё есть, вот такое же хорошее, как есть сейчас. Вот всё-всё-всё то же самое, а смотреть нечего. И люди те же, на тех же местах, на своих и не очень-то. Но никто никого не делит, на своих, и не очень-то, потому, что если смотреть нечего, то смотреть нечего всем, и все одинаково трезвые ходят и ищут, на чтобы такое им посмотреть. Это понятно, что в итоге ходят не далеко, до первых стеклянных дверей, со своим отражением. Но и друг друга видно, когда смотрет больше не на что.
Нечего на меня смотреть.
Ходят все, кто куда хочет. Видят, всё как есть, прямо сейчас. И экономика. И равенство. И границы. Но все трезвые.
Представь?